Глава 32. Основные черты права средневековой Японии
Источники права. Для раннесредневекового права Япо-
нии было характерно повсеместное распространение норм
обычного права, действующих в тех или иных общинах или
в той или иной складывающейся сословной группе.
Право в это время еще не выделилось из религиозных и
этических норм, если не считать отдельных понятий о на-
казаниях, которые были связаны с представлением о гре-
хе, каре, о "божьем суде". В древнейших японских источ-
никах они выступают в виде "семи небесных грехов" (бо-
лее тяжких) и "восьми небесных грехов" (менее тяжких),
за которые полагались или кара, или очищение. Становле-
ние писаного права происходило в Японии под сильным
влиянием религиозно-правовой идеологии, норм китайского
права. Японские государственные и правовые институты не
потеряли, однако, своей специфики.
Первые записи правовых норм, как это имело место,
например, в Конституции Сётоку-тайси 604 года, носили
характер наставлений, моральных заветов правителей сво-
им чиновникам:
"почтительно воспринимать указы", "обязательно соблю-
дать их", "справедливо оценивать заслуги и провинности"
и т.д.
Введение надельной системы в VII в., строгое деление
общества на ранги привело к появлению законодательных
документов, получивших, как и в Китае, название "ко-
декс". Кодексы содержали нормы, регулирующие поземель-
ные отношения, обязанности и привилегии различных групп
и представителей титулованного и ранжированного чинов-
ничества, нормы уголовного (рицу) и административного
(рё) права, хотя между ними четкие различия провести в
праве Японии крайне трудно. Первым кодексом был кодекс
"Тайхо рё". Над составлением кодекса, как свидетельст-
вует древняя летопись 720 года, работала комиссия из 18
человек во главе с принцем Осакабо и представителем до-
ма Фудзивара Фубито. В 701 году он был составлен, а в
702 году вступил в силу. Работа над кодексом продолжа-
лась и в дальнейшем. В 718 году он появился под новым
названием "Ёро рицу рё" и состоял из 953 статей (уго-
ловный и административный кодекс годов Ёро). Введен же
кодекс в действие в связи с политической нестабиль-
ностью был лишь в 757 году.
Две версии кодекса "Тайхо" и "Ёро" представлены в
исторической науке в качестве единого свода, содержаще-
го богатейший материал о раннефеодальном государстве
Японии, о нормах японского традиционного права, фор-
мально сохранивших свое значение до эпохи Мейдзи (XIX
в.). Он является ярким свидетельством специфической ци-
вилизационной черты Японии, умения японцев заимствовать
достижения других культур, но не слепо, а трансформируя
их, приспосабливая к историко-культурным, национальным
особенностям своей страны.
В Своде нет деления права на частное и публичное.
Вещные, брачно-семейные, наследственные отношения при-
обретают в нем публично-правовой характер, регулируются
нормами уголовного и административного права.
Нельзя здесь обнаружить и четкого деления на отрасли
права. Если обратиться к содержанию "Тайхо Ёро рё", то
кодекс содержит нормы как гражданского, брачно-семейно-
го, уголовного, так и административного права, касаясь,
однако, таких преступлений, которые в силу сословной
принадлежности преступника или потерпевшего или иных
причин не влекли за собой одного из пяти тяжких уголов-
ных наказаний (от смертной казни до битья палками). Эти
преступления были выделены в особый кодекс "Тайхо рицу
рё".
Так, Закон I "Тайхо Ёро рё" (всего их 30) носит наз-
вание "О постах и рангах". Он содержит табель о рангах
"от министров до писцов", деля их на "благородных" и
"неблагородных", а посты на "высокие" и "низкие".
Закон II этого кодекса "Об учреждениях и штатах" ус-
танавливает структуру всех государственных учреждений,
центральных и местных, а также их штаты. Пространный
(из 27 статей) Закон VII "О буддийских монахах и мона-
хинях" (свидетельствующий о высшем
государственном надзоре над буддийскими религиозными
организациями, храмами и духовенством) треть своего со-
держания отводит преступлениям и проступкам клира, за
которые назначались как светские, так и церковные нака-
зания (епитимьи). Закон VIII, особенно ярко свидетель-
ствующий о социально-экономических отношениях в это
время, говорит о "дворе", в основном крестьянском, как
о хозяйственной, организационной, военно-учетной и,
главное, податной (фискальной) единице. Он затрагивает
и важные правовые вопросы: о наследстве, о браке и раз-
воде. Например, ст. 27 Закона, требующая безусловного
расторжения брака лиц, находившихся в добрачных отноше-
ниях, прямо заимствована из норм конфуцианской морали
ли, относящихся к нарушениям ритуала.
Закон XIII "О преемственности и наследовании" содер-
жит нормы о наследовании звания глав знатных домов, от
чиновника до императора (правила престолонаследия), а
также об условиях законности заключаемых ими браков.
Большой круг уголовно-правовых норм включен в Закон
XIV "О проверке и аттестации", посвященный организации
и деятельности чиновничьего корпуса, в частности гово-
рящий о преступлениях и проступках чиновников, а также
об особой системе наказании за них. Закон XVII "О вои-
нах и пограничниках" содержит правила об организации
вооруженных сил, в том числе и о воинских преступлени-
ях.
Особое значение для рассмотрения правовой системы
Японии этого времени имел Закон XXIX "О тюрьмах", каса-
ющийся широкого круга норм уголовно-процессуального
права.
Из содержания Свода явствует, что нормы конфуцианс-
кой морали оказали бесспорное влияние на его содержа-
ние. Об этом свидетельствует не только приведенное выше
содержание ст. 27, но и ряд других норм, в том числе и
зафиксированное в нем общее конфуцианское положение,
требующее наказания за любой проступок, "который не
следовало совершать".
Вместе с тем свод - правовое произведение, а не соб-
рание моралистических наставлений более позднего перио-
да. Он был призван стать законодательной опорой правя-
щего режима, укрепить его основы с помощью детально
разработанной единой для Японии правовой системы. С
этой целью и был проведен многосторонний пересмотр,
унификация, систематизация обычно-правовых и ранее соз-
данных законодательных норм. Не случайно японское госу-
дарство этого периода (VIII-Х вв.) называют в истори-
ческой литературе "правовым", в отличие от последующей
эпохи, когда под влиянием ряда исторических факторов
произошло резкое падение общего значения роли закона,
права как такового.
Вместе с кодексами среди источников права этого пе-
риода широко было представлено текущее нормотворчество
императора в виде указов и постановлений. Первые имели
более самостоятельный характер, вторые издавались в
развитие административных и уголовных законов, как их
практическое осмысление.
Указы объединялись в сборники. Например, в 427 году был
создан Сборник nocтановлений Энги, вступивший в
действие в 967году. Указы все больше стали со временем
оттеснять кодексына второй план.
Резкие изменения в правовой сфере Японии происходят
после установления сёгуната под влиянием развала едино-
го правового пространства.
"Рицу" и "ре" как государственные императорские
предписания теряют свои (ющеяионскии нормативный харак-
тер, так как па первый план выходят морально-правовые
обыкновения, гири. исходящие из соображении приличия,
которые регулируют поведение индивида во всех случаях
жизни: отношения отца и сына. мужа и жены. дяди и пле-
мянника. А вне семьи - отношения собственника и аренда-
тора, заимодавца и должника, торговца и клиента, стар-
шего чиновника ч подчиненного.
Это было связано с децентрализацией и общим ослабле-
нием государственной власти, падением ее легнтимности,
когда в условиях военной диктатуры бакуфу перестали су-
ществовать общепризнанные административно-судебные ор-
ганы, и Министерство юстиции (наказаний), и высшая
апелляционная инстанция в лице императора. Действовал
прямой приказ, предписание высших низшим, в лучшем слу-
чае - норма обычного права. Эти новые порядки нашли в
Японии подготовленную почву. Их идеологической базой
стало конфуцианство, которое, как известно, считало
право одиозным. отвергало его вместе с категоричностью
судебного решения.
Гири же соблюдались автоматически, под страхом осуж-
дения со стороны общества "нарушений приличия", различ-
ные критерии тяжести которых были тесно связаны с сос-
ловной принадлежностью индивида.
Так, особый кодекс норм "приличия", "кодекс чести"
(букэ-хо) окончательно формируется в это время для са-
мурайского сословия. Он был основан на требованиях аб-
солютной личной преданности вассала своему сюзерену,
исключал саму идею прав и обязанностей юридического ха-
рактера. Отношения вассала-воина и его сюзерена строи-
лись не на договорной основе, а на псевдородственных
семейных началах, как отношения отца и сына. Вассал при
этом не имел никаких гарантий против произвола своего
господина. Сама мысль об этом считалась оскорбительной.
Любое бесчестие самурая кончалось самоубийством.
Гири иногда скреплялись и законодательным путем, как
это имело место в 1232 году, когда в период I сегуната
было создано Уложение годов Дзёэй. Закрепляя нормы са-
мурайского "кодекса чести", уложение предусматривало
жестокие наказания за мятежи и заговоры феодалов, за
незаконный захват ими земель. Упорядочивая существующие
поземельные отношения, уложение устанавливало общий по-
рядок наследования земли, в частности правила перво-
родства.
В целях регулирования вассалыю-ленных отношений сё-
гуна и его вассалов, а также других феодалов сёгунат
прибегал и к изда-
нию указов, направленных главным образом на укрепление
феодального землевладения казны, правительства бакуфу.
Особую заботу при этом сёгунат проявлял в отношении
своих непосредственных вассалов - гокенин. В 1267 году,
например, был издан правительственный указ, запрещающий
продажу и заклад ленных владений гокенин, предписываю-
щий выкуп заложенных ими земель.
С конца XIII в. издаются специальные указы "милосер-
дия", которые аннулируют все сделки самураев по продаже
и закладу земли, их задолженность ростовщикам. Реже из-
даются указы, запрещающие отчуждение, деление крестьян-
ских хозяйств, как это имело место в 1643 году.
В XV-XVI вв. роль общеяпонского права упала до само-
го низшего предела. Каждое княжество, каждое сословие
руководствовалось своими собственными установлениями,
нормами обычного права, которые лишь иногда, главным
образом в виде моральных заповедей, инструкций, поуче-
ний, объединялись в сборники. Одним из таких крупных
сословных нормативных сборников стал Кодекс годов Кёмму
(1334-1338 гг.), призванный ликвидировать "смуту в
стране", обеспечить стабильность политической власти
сёгуна. Составленный первоначально в традициях Японии
из 17 статей, этот кодекс впоследствии был дополнен ря-
дом новых положений. Кодекс был написан в форме ответов
ученых-монархов на вопросы основателя второго сегуната
Асикага. В нем признается тяжелейшее положение японских
податных крестьян, терпящих произвол самураев, который
называется "неискорененным обычаем". Его статьи предпи-
сывают властям пресекать практику "своевольного вторже-
ния в чужие дома", возвращать пустующие земли кресть-
янам, строго карать преступников, особенно мятежников и
грабителей. Особое внимание было уделено в кодексе взя-
точничеству и ответственности за него. В зависимости от
размера взятки чиновник должен был наказываться пожиз-
ненным или временным отстранением от должности. Харак-
терно, что этот кодекс увидел свет только в 1596 году,
когда он был издан отдельной книгой.
Законотворчество оживилось в Японии в период треть-
его сегуната Токугавы, в период относительного объеди-
нения страны в XVII-XVIII вв., но и в это время оно бы-
ло сугубо адресным, касалось, как правило, конкретных
сословий.
В этих законах строго регламентировалась деятель-
ность императора и крупных феодалов даймё, устанавлива-
лась система сословных статусов отдельных групп населе-
ния (самураев, крестьян, ремесленников, торговцев), в
соответствии с которой закреплялись обязанности населе-
ния и наказания за их нарушения. Примером такого зако-
нодательства может стать Закон восемнадцати статей сё-
гуна Иэясу 1615 года. В сфере частного права, товарного
обмена по-прежнему господствовало местное обычное пра-
во.
Лишь в XVIII в., в период третьего сегуната стали
предприниматься попытки вернуться к старым порядкам
"правового госу-
дарства", когда сегуном была провозглашена политика
"твердого следования старым законам". В 1742 году вo
исполнение этих задач был принят Кодекс из 100 статей,
положения которого сводились к упорядоченному изложе-
нии; основного содержания прежних законов, норм обычно-
го права. Кодекс воспринял многие предписания старых
кодексов эпox Tайxo и Ёро VIII в.
Позитивные последствия этой политики были незначи-
тельны и силу того. что знание закона считалось и это
время привилегией избранных. Законы не публиковались
(действовал принцип: "Следует выполнять, а не знать").
До сведения населения доводилась лишь малая их часть,
та, которая касалась категорично-запретительных предпи-
сании. Кодекс 1742 года хранился в тайне, к нему имели
доступ лишь три высших чиновника правительства бакуфу
(буге). Да и cфepa действия законов распространялась
лишь на территории, непосредственно входящие во владе-
ние клана Токугава, у дайме было собственное право.
Уголовное право. В Японском средневековом праве не
было четких различий между деликтом и преступлением,
нормами уголовного и административного права и пр.
В традиционном понимании рё (кит. лин) - это закон,
за нарушение которого, в отличие от рицу, не полагалось
ни одного из пяти тяжких наказаний (от смертной казни
до битья палками), которые следовали за явные проступки
и нарушения.
В период "правового государства" право Японии осно-
вывалось на требованиях "законности", которая в понима-
нии того времени включала в себя ряд положений: о неу-
коснительном следовании предписаниям закона, о наказа-
ниях за преступления, проступки и даже ошибки всех, от
холопа до буддийского монаха, о беспристрастности судей
и следователей, о четком делопроизводстве, в том числе
и судебном, а также о тщательной проверке и перепровер-
ке (вплоть до императорской) применения наказаний, осо-
бенно смертной казни, об учете смягчающих и неучете
отягчающих пину обстоятельств, указанных в законах, из-
данных до начала следствия по конкретному делу и пр.
Уголовный кодекс "Тайхо рицу рё" состоит из 12 раз-
делов:
уголовного закона о наказаниях, о разбое, о грабеже,
о ранениях в драке и др. Не все положения кодекса дошли
до нас, часть из них была восстановлена впоследствии по
китайскому кодексу танской династии.
Начинается кодекс перечнем наказаний и тяжких прес-
туплений. В соответствии с конфуцианскими представлени-
ями о наиболее тяжких нарушениях морали (ли) в Японии
выделялись "8 зол" (в Китае - "10 зол"), в число кото-
рых входили прежде всего преступления против импера-
торской власти: "мятеж" (разрушение государевых жилищ и
усыпальниц и пр.), "государственная измена" (убийство
ближайших родственников императора, а также покушение
на их убийство, избиение и пр.), "жестокое убийство"
(убийство трех членов одной семьи, своих ближайших
родственников, убийство женой или наложницей родствен-
ников мужа. а так-
же их избиение и пр.). "великая непочтительность" (раз-
рушение храмов, священных ритуальных предметов и пр.).
"злословие и непочтительность" по отношению к государю,
просто "непочтение" к отцу или ближайшим родственникам
(возбуждение против них судебных дел или предание их
проклятью, выделение из семьи при живых родителях, са-
мовольное вступление в брак и пр.), "нарушение долга"
(убийство хозяина, начальника, наставника и пр.).
Пятичленная система наказаний включала в себя смерт-
ную казнь через повешение или обезглавливание, ссылку с
каторжными работами и без таковых, каторгу, битье пал-
ками (от 60 до 100 ударов), сечение розгами (от 10 до
50 ударов). Смертная казнь простолюдина совершалась на
городской площади, женщины и чиновники публично не каз-
нились, а чиновникам высоких рангов предоставлялась
возможность покончить жизнь самоубийством.
Ссылка в зависимости от расстояния до места назначе-
ния могла быть ближней, средней и дальней. Жены и на-
ложницы осужденных отправлялись в ссылку вместе с ними
в обязательном порядке. Каторга выражалась в принуди-
тельных работах, как правило по месту жительства.
"Тайхо Ёро рё" предусматривает и такие наказания,
как конфискация имущества, штраф и пр. Примечательно,
что конфискованное имущество преступника делилось по-
ровну между казной и его ближайшими родственниками, ес-
ли они не были соучастниками преступления. От наказа-
ния, даже от смертной казни (как дань древнему обычаю)
можно было откупиться, но возможность откупа зависела
от усмотрения властей'. Этим правом, безусловно, поль-
зовались родственники императора, крупнейшие вельможи
из "6 категорий достойных".
От общих наказаний отличались специальные наказания
для военных и гражданских чинов. При перечне специаль-
ных наказаний "Тайхо Ёро рё" делает упор на поражение
чиновников в особых должностных правах. Совершивший
преступление или проступок чиновник, независимо от то-
го, приговаривался ли он к смертной казни, получал ли
прощение от императора или право откупа от наказания,
подвергался лишению в той или иной мере своих должност-
ных прав: понижению в должности или ранге, разжалованию
или увольнению с одной или всех должностей и т.д. Если
простое увольнение относилось у числу тяжких наказаний,
от него нельзя было откупиться, то особенно тяжким на-
казанием считалось увольнение с исключением из чинов-
ничьих списков, что означало невозможность в будущем
возвратиться на службу.
Наряду с коллективной ответственностью ближайших
родственников преступника, осужденного за ряд тяжких
преступлений, а также местных властей (например, за ук-
рывательство незарегистрированных монахов и пр.) в
японском праве предусматривалась
' Откуп от 10 ударов палкой равнялся 1 кину меди
(600 граммов), от 1 года каторги - 20 кпнам, от смерт-
ной казни - 200 кинам.
и возможность смягчения наказания для членов семей чи-
новников, которые, как и в Китае, могли воспользоваться
покровительством "тени" своих знатных родственников.
Специфической чертой уголовного права Японии было
распространение его норм на представителей буддийской
церкви';
признание кодексом наряду со светскими наказаниями и
наказаний религиозных (епитимий), которые могли приме-
няться, заменяя светские, к монахам и монахиням в зави-
симости от характера совершенных ими преступлений и
проступков; применение обычных уголовных наказаний за
ряд религиозных проступков клира, например, за публич-
ное и ложное объявление о дурных знамениях, хранение и
чтение запрещенных книг, незаконную передачу патента на
сан другому лицу или за самовольное принятие сана, за
попытку самосожжения или подстрекательство к нему дру-
гого лица.
Представители буддийского духовенства, приговоренные
к тяжкому наказанию за убийство, насилие, воровство и
пр., предварительно лишались сана. Предусматривалось в
отношении их и некоторое смягчение наказания. Ссылку,
например, заменяли четырьмя годами каторги, при наказа-
нии палками каждые десять палок заменялись десятью дня-
ми епитимьи2.
Уголовное право Японии не знало четко сформулирован-
ных общих принципов и норм о формах вины (умысле и не-
осторожности), о покушении, о соучастии в различных
формах и пр., которые, однако, фигурировали при расс-
мотрении конкретных преступлений.
"Покушение" и "замысел" в случае "жестокого убийс-
тва" наказывались, например, как законченное убийство.
В ряде случаев более тяжко наказывалась такая форма со-
участия, как подстрекательство и пр.
К числу смягчающих вину обстоятельств относились:
добровольное возмещение нанесенного ущерба, устранение
причиненного вреда, явка с повинной, активная помощь в
раскрытии преступления. Смягчалось также наказание в
случае совершения преступления под угрозой или принуж-
дением, в силу материальной или служебной зависимости,
кражи у родственников, но отягчалось, если кражу совер-
шал в своем доме младший член семьи. К числу отягчающих
вину обстоятельств относились рецидив (третья кража) и
состояние опьянения.
Кроме "8 зол" кодекс знал простое убийство, нанесе-
ние тяжких повреждений, клевету, входящую в разряд
"косвенных" преступлений, наряду с вовлечением в совер-
шение преступлений и необоснованным привлечением к су-
ду. Среди преступлений про-
' Особое положение японского императора как первос-
вященника религии синто давало ему право непосредствен-
но решать все дела, связанные с этой религией, и управ-
лять синтоистскими учреждениями, молельнями и пр. с по-
мощью собственных указов,
2 Епитимья, согласно ст, 15 Закона VII "Тайхо Ёро
рё", сводилась к "совершению дел, угодных Будде": пере-
писи сутр, уборке храмов и пр.
тив собственности выделялись кража, грабеж, разбой и
кража при пожаре, приравниваемая к грабежу, а также вы-
могательство имущества путем письменных угроз и пр.
Вторжение в чужой дом ночью давало право хозяину
убить "непрошеного гостя", которое приравнивалось таким
образом к праву необходимой обороны. Понятия невменяе-
мости уголовное право не знало, но наказание смягча-
лось, предоставлялось право откупа о него в случае со-
вершения преступления малолетним, престарелым, душевно-
больным, уродом.
Почти все "законные" границы применения наказания
были размыты после установления сёгуната, когда беспре-
пятственное распространение получили формы внеправовой
расправы или "дурные обычаи". Самурай, например, мог
безнаказанно убить простолюдина за оскорбление. Право
не знало также требования обязательного наказания за
убийство. Не наказывалось, например, убийство мужем не-
верной жены и ее любовника, разрешалось убить на месте
преступления или в порядке мести убийцу своих родите-
лей. Широко была распространена практика безнаказанного
детоубийства, особенно в крестьянских семьях (для из-
бавления от "лишнего рта").
Кроме того, наказания всемерно ужесточались, приоб-
ретая часто сугубо изуверские формы. Японские источники
сообщают, например, о таком распространенном наказании.
Живого преступника закапывали по шею на проезжей доро-
ге, рядом клали деревянную пилу, которой мог воспользо-
ваться каждый проезжающий, чтобы отделить его голову от
туловища.
В Кодексе 100 статей кража на незначительную сумму в
10 иен влекла за собой телесное наказание и клеймение.
Кража на большую сумму - казнь через отсечение головы с
обязательным обезображиванием трупа и публичным показом
головы казненного. Казнь предписывалась и за мелкое во-
ровство в случае рецидива.
Регулирование имущественных отношений. С VII в. на
протяжении столетий в Японии существовало три формы
собственности на землю: казенная, общественная и боль-
шесемейная.
Государственный фонд надельных земель делился на на-
делы, которые получали не только свободные, но и холо-
пы, рабы (1/3 надела свободного), а также казенные дво-
ры и казенные рабы, которые в отличие от всех других
наделыциков не платили налоги в государственную казну.
Земля, находившаяся в распоряжении отдельного двора
(приусадебный или садовый участок, распаханная или оро-
шенная целина), переходила во владение трем поколениям
семьи. Приусадебные или садовые участки были равными по
размерам как у "подлых", так и у "добрых" семей и не
зависели от их численности.
Семейная собственность всемерно охранялась государс-
твом. Запрещался беспричинный раздел двора, самовольный
выдел из семьи и пр. Желавший выделиться должен был по-
лучить поручительство от пятидворок, что он не был
"беглым или обманщиком". В общественной собственности
находились леса, горы, пустоши, пастбища, которыми мог
пользоваться каждый.
Казенные земли. кроме земель, закрепленных за отдельны-
ми учреждениями, предназначались для раздачи наделов,
среди которых выделялись своими размерами должностные и
ранговые наделы чиновников. Существовал особый резерв-
ный фонд государственных земель, из которых выдавались
"наградные" участки за заслуги перед государством. С
этой целью издавались специальные указы императора. За
"великие заслуги" земельный участок передавался в собс-
твенность с правом неограниченного наследования, за
иные заслуги - во владение с правом наследования одного
или двух поколений.
***********************************
Выделялись среди казенных земель и "дворцовые" поля,
которые обрабатывались в порядке трудовых повинностей.
Продавать можно было только частную землю, но практико-
валась аренда .земли как государственной (из резервного
фонда), так и чиновничьей. Крестьянские наделы могли
сдаваться в аренду только в исключительных случаях с
разрешения начальства. Садовый участок мог быть сдан в
аренду на любой срок, а пахотный - на один год. Строго
запрещалось дарить, продавать не только поля, но и са-
довые участки буддийским храмам. Нельзя было даже ме-
няться землями с ними. Недра и их богатства по своему
статусу не отличались от казенных земель. С ведома
властей они отдавались в частную разработку для добычи
меди, железа на условиях несения натуральных повиннос-
тей.
В японском раннесредневековом праве не сформирова-
лось четкого деления вещей на движимые и недвижимые, но
предусматривался особый статус найденной вещи, которая
через 30 дней после объявления о находке переходила в
собственность нашедшего ее. Право собственности на клад
признавался в равных долях за нашедшим его и владельцем
земли.
Вместе с ликвидацией надельной системы и развитием
вассально-ленных отношений все большее распространение
стали приобретать такие формы феодальной земельной
собственности, как наследственный фонд и бенефиции са-
мурая-воина, замененный впоследствии выплатой "рисового
пайка".
Слабое развитие товарно-денежных отношений привело к
тому, что в средневековом праве Японии не сложилось
четкого представления об обязательстве в юридическом
смысле слова. Европейскому термину "обязательство" в
японском языке соответствовало слово "гиму", означающее
то, что должен делать каждый человек или что запрещено
ему делать, исходя из его статуса. Все обязательствен-
ные отношения изначально признавались, таким образом, в
строго допустимых границах.
В "Тайхо Ёро рё" лишь десять статей посвящено дого-
ворам:
купле-продаже, найму, займу, закладу, - которые
жестко регламентировались государством и нарушение ко-
торых влекло за собой, как правило, уголовное наказа-
ние.
Частная торговля считалась непрестижной в Японии да-
же для крестьянина. Она запрещалась чиновникам, начиная
с пятого ранга, самураям и буддийским монахам. Широкий
перечень запретитель-
ных мер окутывал внутреннюю и особенно внешнюю торгов-
лю, которая считалась уделом самого государства. Она
была почти сведена на нет в период третьего сёгуната.
когда проводилась активная политика самоизоляции стра-
ны. Запрещалась торговля некоторыми видами товаров,
например оружием. Жесткому контролю государства подвер-
галась торговля на рынках. Этот контроль осуществляли
специально созданные "конторы рынка", в ведение которых
входила проверка правильности мер и весов, документов
при торговле рабами, качества товаров и их клеймение в
случае негодности, взимание торговых пошлин и пр. Под-
лежали государственному регулированию и рыночные цены -
с помощью установления так называемых казенных цен. ис-
ходными данными для которых была цена "казенного риса".
Спекулятивное использование разницы цен, особенно чи-
новниками, строго наказывалось. Эти ограничения, одна-
ко, не распространялись на сделки государства с частны-
ми лицами.
Японскому праву были известны договоры частного и
казенного займа зерна, денег, в том числе и процентно-
го. Ростовщичество возбранялось лишь буддийскому клиру.
Заем обеспечивался залогом и поручительством.
Как в Индии и других восточных странах, кредитор не
мог взыскивать проценты, превышающие сумму долга. Нель-
зя было безоговорочно взыскивать долг с поручителя,
своевольно распоряжаться залогом. Должник мог отрабаты-
вать долг, но долговое рабство было категорически зап-
рещено. Не разрешались самовольные сделки, в том числе
и договор займа рядовых членов двора, поскольку правом
распоряжения семейным имуществом обладал только глава
семьи.
Не получил широкого распространения и договор найма
рабочей силы, так как существовала трудовая повинность,
широкая сеть различных отработок. В "Тайхо Ёро рё" до-
говор найма упоминается применительно к найму мастеров,
строителей, кровельщиков, керамистов и др. на сверху-
рочные (трудовым повинностям) работы, а также казенных
пастухов и "носильщиков налогов", которых нанимало го-
сударство постоянно или временно. Интересно, что этот
договор сопровождался рядом гарантий против злоупотреб-
лений нанимателя в отношении работника, например, срок
найма не мог без согласия работника превышать 50 дней и
пр. (Закон VIII, ст. 22).
Брачно-семейное право. Японское брачно-семейное пра-
во как наиболее традиционное, связанное с религией не
претерпело сколько-нибудь заметного изменения на всех
этапах средневековой истории страны.
Браки заключались семьями, согласие родителей и бли-
жайших родственников было обязательным условием дейс-
твительности брака. Требовался также равный сословный
статус жениха и невесты, "непорочность" их добрачных
отношений. Правом определялся возраст брачного совер-
шеннолетия для мужчины в 15 лет, для женщины в 13 лет.
Браку предшествовал сговор родителей и помолвка, бесп-
ричинное расторжение которой было наказуемым. Она рас-
торгалась, если жених не появлялся в течение одного ме-
сяца или если брак не был заключен в течение трех меся-
цев после помолвки. Влекло расторжение помолвки и со-
вершение преступления женихом или невестой.
Запрещались браки не только между свободными и раба-
ми, "добрыми" и "подлыми", но и между отдельными кате-
гориями "подлых". Здесь действовал своеобразный касто-
вый принцип. Обязательность фамильной эндогамии, соблю-
даемой в Китае, в Японии не привилась, так же как и ле-
вират.
Порядки патриархальной семьи были отражены и в праве
Японии, но проявлялись они слабее, чем в Китае, не
столь бесправным было и положение женщины в семье. Брак
в принципе был моногамным, наложницы не брались в рас-
чет. Как и в Китае, женщина находилась под опекой муж-
чины: отца, мужа, сына; но эта опека была более легкой
и регулировалась законом. Муж не мог равнять жену с на-
ложницей, не мог он навязать жене и развод из-за налож-
ницы. Беспричинный развод влек за собой запрещение но-
вого брака.
Развод, как и в Китае, не только разрешался, но и
прямо предписывался при определенных обстоятельствах
помимо воли еупругов, например в случае попытки убийс-
тва, избиения родителей и других близких родственников
мужа или жены. Брак, как и развод, был делом не только
супругов, но и их семей. При разводе по инициативе мужа
или жены требовалось согласие родителей и того и друго-
го. Родители должны были подписать "разводную бумагу".
Перечень обстоятельств, которые давали мужу закон? ые
основания для развода, был значительно шире, чем у же-
ны. Она имела право на развод лишь в случае длительно-
го, в течение пяти лет безвестного отсутствия мужа или
тяжкого оскорбления им ее родителей.
Законные основания мужа на развод были те же, что и
в Китае, но не все они влекли за собой изгнание разве-
денной жены из дома. За исключением "распутства", "не-
послушания свекру или свекрови", "дурной болезни", жена
могла и после развода (связанного с ее болтливостью,
отсутствием мужского потомства, ревностью, ворова-
тостью) оставаться в доме мужа, если она оказывала ему
поддержку в период ношения траура по родителям, была
знатнее мужа и тем самым повысила его социальный ста-
тус, если у нее не было родительской семьи. Мужу могли
отказать в разводе и в том случае, если он разбогател
благодаря приданому жены.
В японском праве проявилась относительная терпимость
к незаконнорожденным детям и детям, родители которых
были неравны по своему социальному статусу. Как прави-
ло, действовала фикция, что родители не знали о дейс-
твительном "подлом" статусе своего партнера, тогда ре-
бенок становился рёмином. Незаконнорожденные дети пере-
давались на воспитание в семью одного из родителей, за-
нимающую более высокий социальный статус, но мать
и отца такого ребенка разлучали. Статус рёмина получал
и ребенок, появившийся на свет в результате насилия хо-
зяина над рабыней.
Бездетным семьям с целью продолжения рода предостав-
лялось право усыновления ребенка из числа близких родс-
твенников, который приобретал все права законнорожден-
ного.
В японских кодексах относительно подробно был разра-
ботан институт наследования по закону. В наследственную
массу входили холопы (т.е. зависимые люди, но не входя-
щие в категорию планового "подлого люда"), поля, строе-
ния, другое имущество. В нее же входило приданое жены
умершего главы семьи.
Если речь шла о полях и имуществе, жалованных за
заслуги, наследственные доли сыновей и дочерей были
равными. В остальных случаях доля первой жены, а также
старшего сына была в два раза больше, чем у прочих сы-
новей (как от жены, так и от наложницы), дочери же име-
ли право на четверть доли старшего сына.
Вопрос о завещании в праве Японии не получил доста-
точной разработки, поскольку преобладала большесемейная
собственность. По завещанию можно было передать только
лично нажитую или лично унаследованную собственность.
Судебный процесс. Согласно Закону XXIX "О тюрьмах"
"Тайхо Ёро рё" процесс носил смешанный обвинитель-
но-инквизиционный характер. Судебное дело начиналось
как с заявления казенного учреждения, так и отдельного
лица. Широко практиковались доносы "публичные" и "тай-
ные", то есть те, которые не объявлялись публично и
следствие по которым носило приватный характер.
Донос был обязателен для близких родственников жерт-
вы. Если они не доносили в течение 36 дней об убийстве,
то подвергались наказанию как соучастники. Если речь
шла о мятеже, "оскорблении величества", то доносителя
прямо доставляли к императору. Но нельзя было доносить
на преступника его близким родственникам и слугам.
Расследование проводилось специально назначенными
следователями. Примечательно, что они могли быть заме-
нены вследствие родства с преступником или особых с ним
отношений. Следователям запрещалось высказываться о ви-
новности или невиновности подследственных. В случае со-
вершения тяжких преступлений практиковалось предвари-
тельное заключение под стражу и доносителя и подозрева-
емого. Чиновник, ведущий следствие, должен был удосто-
вериться в полноценности улик. При тяжких преступлени-
ях, неясности улик, запирательстве подследственного
разрешалось применение пыток, но не более трех раз и с
интервалами в 20 дней. Особенно тщательное ("тройное")
следствие проводилось, если речь шла о мятеже.
Суд не был отделен от администрации. Судебное дело
полагалось возбуждать по месту приписки истца, например
в уездном управлении или, при невозможности до него
добраться, в ближайшем казенном учреждении.
Подсудность дела определялась как по месту соверше-
ния преступления, так и по степени его важности, тяжес-
ти возможного
наказания. Дела о каторге и срочной ссылке решались
провинциальными управлениями, а те, по которым предпо-
лагалось более тяжкое наказание, передавались на расс-
мотрение в Министерство юстиции.
Специальные судьи и следователи этого министерства
(в Японии не было, как в Китае, Высшего суда) не только
проводили расследование важных дел, но и проверяли и
пересматривали приговоры, вынесенные низшими инстанция-
ми, решали вопрос о взыскании долгов.
В ведении Министерства юстиции было два управления:
управление взысканий, проводящее конфискацию имущества
и взыскивающее штрафы в пользу казны, и тюремное управ-
ление, осуществляющее надзор за подследственными, за
принудительными работами заключенных, за исполнением
приговоров.
В обязательном порядке в Министерство юстиции пере-
давались дела, сопряженные со смертной казнью, бессроч-
ной ссылкой или увольнением чиновников с исключением их
из списков. Некоторые дела направлялись для рассмотре-
ния в Государственный совет, который мог проводить с
помощью специальных законоведов-следователей дополни-
тельное расследование и прекращать их. Правильность су-
дебных решений на местах Государственный совет проверял
также с помощью своих специальных инспекторов. О делах,
связанных со смертной казнью, бессрочной ссылкой и иск-
лючением чиновников из списков, докладывали императору,
который выступал в качестве высшей апелляционной инс-
танции.